КОНТИНЕНТ АТЛАНТИС
— 13 —
Наверное, эта ночь никогда не кончится.
Просыпаясь каждые два или три часа (во всяком случае, так ему казалось), Олег видел вокруг одну лишь кромешную тьму и, не успевая что-либо осознать, вновь проваливался в сон.
Холодное забытье, почти без сновидений — последний раз он ощущал такое несколько лет назад — в больнице после сильного наркоза. Только на этот раз «наркоз» оказался гораздо сильнее.
С течением времени беспамятство отступало, периоды бодрствования становились всё длиннее, постепенно прояснялся разум. Вскоре, в очередной раз вынырнув из небытия, Олег смог открыть глаза и даже сделал попытку осмотреться, которая, впрочем, мало что дала. С трудом приподняв голову, он обнаружил себя в просторной полутемной комнате, лежащим на широкой и жесткой, судя по ощущениям, деревянной кровати. Вместо костюма химзащиты на нем была тесная, бледно-зеленого цвета больничная пижама — во всяком случае, больше это одеяние ни на что не походило…
Плотно занавешенные окна. Серого камня стены. Высокий, теряющийся во мраке потолок. Иллюзия средневекового замка дополнялось гнетущей, почти абсолютной тишиной. Похоже, это всё-таки не больница…
Олег скосил глаза вбок и увидел на низкой подставке возле изголовья стеклянный графин и несколько одноразовых пластиковых стаканов, вставленных один в другой. Рядом возвышался старинный медный подсвечник с одной-единственной и при этом не горящей свечой. Ни светосенсоров, ни таймера, ни даже обыкновенных часов.
Сдвинувшись к самому краю кровати, Олег дотянулся до графина и, расплескивая воду дрожащей от слабости рукой, налил себе полный стакан. Выпил. Затем, немного отдышавшись, налил еще, но тут же почувствовал себя нехорошо. Пришлось снова улечься на спину и закрыть глаза. Когда же, наконец, неторопливое время вернет ему силы?
* * *
Она появилась внезапно, словно из воздуха.
Ни звука открывающейся двери, ни шороха шагов — Олег успел почувствовать лишь легкое дуновение сквозняка, и в комнате, прямо перед ним, «материализовалась» молодая девушка.
Ей было около двадцати, вряд ли больше, стройная, темноволосая; она была одета в короткую белую майку и такие же белые шорты, что делало её фигуру почти светящейся в холодном сумраке спальни.
— Здравствуй, ночной гость, — негромко сказала девушка, подходя к изголовью кровати. — Я вижу, ты уже не спишь?
— Здравствуй, — с трудом произнес Олег. — Не сплю…
Похоже, это была она — та самая амазонка у костра, которая вчера первая заметила его.
Вчера?
— Меня зовут Ника, — девушка склонилась над столиком и наполнила водой один из стаканов. При этом даже в полумраке было видно, как она улыбается. — Вот, возьми, тебе сейчас нужно много пить.
— Спасибо, пока не хочу, — чуть мотнул головой Олег. — Где я?
— Ты — в Южном Луче, на Улице Снов, — она поставила стакан обратно и опустилась на колени возле изголовья. — Как ты себя чувствуешь?
— Бывало и получше…
Олег повернул голову, чтобы как следует рассмотреть свою собеседницу. Пожалуй, ей всё-таки слегка за двадцать, европейского типа лицо с тонкими правильными чертами, по-детски непосредственная улыбка и широко раскрытые глаза — это было всё, что он смог увидеть.
— Послушай, Ника… Это очень важно, — голос Олега слегка дрожал. — Я должен понять, где я нахожусь. И что со мной случилось. Пожалуйста, расскажи мне…
— Да, но… Я уже рассказала, — она продолжала улыбаться. — Ты на улице Снов. В доме Отца. А что с тобой случилось — я не знаю. Сначала мы думали, что ты болен, но потом оказалось, что ты просто спишь. И принесли тебя сюда.
— Принесли?
— Да. Отец сказал, чтобы никто не входил к тебе и не говорил с тобой. Но я всё равно пришла. Потому что мне интересно. Нам всем интересно.
Олег снова обратил внимание на то, как звучит её голос — буднично и одновременно очень эмоционально, словно вокруг была театральная сцена или шли съемки фильма. Среди его знакомых никто и никогда так не изъяснялся.
— Ты хорошо говоришь по-русски, — произнес он, пытаясь сосредоточиться.
— Конечно, а как же иначе? — удивилась Ника. — Ведь я — русская.
— Вот как…
Олег замолчал. Интуитивно он чувствовал, что должен задать какой-то важный вопрос, ответ на который всё объяснит, но почему-то суть этого вопроса постоянно ускользала от него.
— Тогда скажи… Где мы в настоящий момент находимся? Неужели… — он замялся. — Неужели мы — в России?
За всю свою жизнь ему ещё ни разу не доводилось ожидать чьего-либо ответа столь напряженно — сейчас от этого зависело слишком многое…
Однако услышав его последнюю фразу, девушка замерла.
Улыбка медленно сошла с её лица, а взгляд сделался отрешенным и рассеянным.
— Нет, — почти шепотом сказала она. — Не в России.
И в комнате опять повисла тишина.
— Послушай, — несмотря на слабость, Олег почувствовал, что начинает терять терпение. — Если ты не можешь или не хочешь отвечать, то, пожалуйста, позови сюда кого-то из старших, официальное лицо какое-нибудь… Надеюсь, здесь есть полиция или… хотя бы управляющий? Любой, кто имеет полномочия. Главврач, в конце концов…
— Не сердись, — вновь оживая, улыбнулась Ника. — Тебе нельзя волноваться.
Она поднялась с пола и осторожно присела на край кровати.
— Когда ты отдохнешь, я провожу тебя к Отцу. Он очень, очень ждёт встречи с тобой, а кроме того, он — единственный, кто может ответить на все твои вопросы. А теперь скажи — как зовут тебя, ночной гость? Забыв прошлое, помнишь ли ты имя свое?
— Меня зовут Олег. Олег Вершинин, — мрачно ответил он. — И на счёт «забыв прошлое» — ты ошибаешься. Наоборот, я помню его слишком хорошо. Кто такой Отец?
— Отец? — она на мгновение растерялась, словно вопрос был глупым или неуместным. — Отец — это человек, который вырастил и воспитал нас. Он любит нас. Он знает то, чего не знаем мы. И он учит.
— Вас — это кого? Его детей?
— Да. Всех нас. Детей его, избранных Богом, — Ника произносила слова так, словно когда-то заучила их наизусть. — Скажи, ты не проголодался?
Олег вдруг вспомнил, что не ел уже очень давно: даже если не брать в расчет трех месяцев «заморозки» — то более двух суток, и одновременно с этим ощутил острое чувство голода.
— Да, пожалуй. Хотя и не уверен, что смогу съесть много… Так ты говоришь, я увижусь с ним?
— Конечно, — она поднялась с кровати. — Сейчас я принесу тебе завтрак. А потом, когда ты отдохнешь…
— Да, я помню, — перебил ее Олег. — И я уже отдохнул.
Он попытался было встать, но сделать это самостоятельно оказалось непросто: сил хватило только на то, чтобы приподняться на локтях.
— Тебе не следует торопиться, — покачала головой Ника. — Пожалуйста, потерпи еще немного. Сразу после завтрака мы с тобой попробуем совершить прогулку.
— Хорошо, — вздохнул он, опускаясь на подушку. — Надеюсь, ты вернешься скоро.
— О да, — почти пропела девушка, направляясь к двери, — я буду спешить, ночной гость… Ой, прости. Я буду спешить, Олег.
После ухода Ники некоторое время он лежал неподвижно, продолжая думать о ней и одновременно пытаясь проанализировать случившееся.
Впрочем, анализировать было пока нечего — одни сплошные вопросы и ни одного ответа. Судя по всему тому, что он успел увидеть после пробуждения в «Экомо», место, в котором он оказался, не относится ни к Британии, ни к Европейскому Союзу. В государствах «свободного мира» практически не осталось территорий, лишенных полицейских видеокамер слежения, а кроме того, любой упавший на улице человек был бы обязательно доставлен в больницу независимо от времени суток.
Где же он тогда? В Латинской Америке? В США? В Австралии? Последняя версия с учетом типа местной растительности и архитектуры выглядела наиболее правдоподобной, однако возникали новые вопросы: для чего установку отправили так далеко, и почему ее не сопровождают люди Редберна? Да и вообще, что делает криокапсула на заброшенном складе — неужели для нее не нашлось более подходящего места?
Немало вопросов вызывали также поведение и вид местных жителей. Олег наблюдал аборигенов совсем недолго, но до сих пор его не покидало ощущение чего-то ранее не знакомого и совершенно чуждого, словно это были инопланетяне или наоборот — дикари-неандертальцы. Странным было также то, что они не только говорили по-русски сами, но и совсем не удивились русскому языку Олега, хотя при этом факт появления чужака вызвал у них, по меньшей мере, испуг.
Теперь эта девушка, Ника. С одной стороны, она казалась почти нереальной, словно пришедшей из сна: излишне эмоциональная вычурная речь, полная оторванность от действительности в каждом слове, жесте или выражении лица, а с другой — исходящие от нее мощные флюиды чистоты, непосредственности и скрытой, почти первобытной силы духа утверждали обратное: она существует.
Олег медленно повернулся на бок, и взгляд его снова упал на стоявший возле кровати подсвечник. Интересно, а есть ли здесь электричество? Он тут же вспомнил мрачные, погруженные во тьму улицы ночного города. Ни света фонарей, ни проблесков в окнах домов, ни габаритных огней далеких небоскребов. Ничего, кроме одинокого пламени уличного костра… Энергетический кризис или последствия катастрофы?
Он взял со столика наполненный Никой стакан с водой и неторопливо выпил. На этот раз тошноты не было, однако голова все еще кружилась…
Пожалуй, все-таки стоит отвлечься от неизбежных, но пока, увы, совершенно бесполезных мыслей. Ждать осталось совсем недолго.
* * *
Ника вернулась через полчаса.
Легкая и воздушная, она, как и в первый раз, почти бесшумно впорхнула в спальню, держа в одной руке белую пластиковую коробку, а в другой — неглубокий плетеный поднос с фруктами.
— А вот и я! Надеюсь, ты не успел соскучиться? Сейчас мы будем завтракать.
К немалому удивлению Олега, девушка проигнорировала стоящий у изголовья столик. Вместо этого, ничуть не смущаясь, она забралась к нему на кровать и, усевшись рядом, стала выкладывать прямо на покрывало принесенную к завтраку снедь.
— Бананы, мандарины — это все наше, а вот за «сальмой» пришлось спускаться к заливу…
Открыв коробку, Ника вынула длинную узкую металлическую тарелку с крышкой, и по комнате разлился аромат жареной рыбы.
— Отец строго-настрого запрещает брать что-либо за оградой на улице Хризантем, но Дэни и Вик еще не вернулись. Мы предполагали, что ты захочешь есть, и поэтому я еще утром спустилась на побережье к бешеным — они предпочитают рыбачить по ночам… Надеюсь, Отец не узнает.
— Утром? — переспросил Олег, не понимая ни слова. — А сколько сейчас времени?
— Понятия не имею, — отмахнулась Ника. — Вот, ешь, очень вкусно. Тебе понравится.
— А ты?
— Я уже ела… Лучше давай-ка попробуем тебя усадить.
С помощью девушки Олег приподнялся на локтях, подтянулся и, упираясь спиной в высокую спинку кровати, принял сидячее положение.
— Еще вчера я мог ходить без посторонней помощи, — пробормотал он, беря в руки тарелку, — а сегодня едва шевелюсь. Док говорил, мышечная атрофия будет незначительной, хотя… Они много там чего говорили. Впрочем, тебя ведь это не касается, верно?
Ника улыбалась и молча смотрела на Олега. Она выглядела так, словно была в полном восторге от происходящего: счастливая, с выражением неподдельного интереса на лице и ловящая каждое его слово.
Не дожидаясь ответа, он махнул рукой и принялся за еду.
Рыба оказалась необычайно вкусной. Совсем свежая, явно выловленная накануне; массивные и сочные куски были прожарены на открытом огне — на мангале или барбекю, гарниром к ней служили крупно порезанные овощи: главным образом, баклажаны и огурцы.
Олег съел совсем немного, опасаясь нового приступа тошноты, однако наоборот — вскоре почувствовал себя значительно лучше. Отставив в сторону тарелку с рыбой, он закончил трапезу мандаринами, также оказавшимися очень вкусными.
— Вот и хорошо, — удовлетворенно сказала Ника, отодвигая поднос. — Сейчас мы пойдем умываться. Только сначала ты должен принять вот это…
Она протянула Олегу тонкий пластиковый стержень, похожий на соломинку для коктейля.
— Зажми его между зубов и слегка прикуси. Почувствуешь легкое жжение на языке — значит, компонент активен. Нужно ждать три минуты.
— Что это?
— «Эр-Же-Аш». Психотоник. Он — из «ядерной» аптечки, хорошо помогает при стрессах и общей слабости. Слегка нарушится координация движений, зато ты сможешь встать и самостоятельно пойти принять душ.
— Звучит заманчиво, — покачал головой Олег, поднося «соломинку» ко рту. — Сразу-то почему не предложила?
— На пустой желудок нельзя — может затошнить.
— Что ж, попробуем…
Компонент оказался кисло-горький на вкус, к тому же изрядно обжег язык — очевидно, покидая ампулу, препарат вступал в реакцию с воздухом или со слюной.
Примерно с минуту ничего не происходило, а затем Олег почувствовал едва заметное подергивание в руках и ногах, словно сквозь них пропускали слабый электрический ток.
— Кажется, действует…
Еще через минуту он ощутил легкость во всем теле, и сразу же захотелось встать. Немного кружилась голова.
— Не торопись, поднимайся, — Ника вскочила с кровати и протянула ему руку. — Держись.
Ухватившись за ее ладонь, Олег медленно выбрался из кровати и опустил ноги на пол. Еще один рывок — и вот он уже стоит на полу. Силы стремительно прибывали — казалось, через какие-то секунды он сможет не просто пойти, а побежать.
— Только без резких движений, — улыбнулась Ника. — «Эр-Же-Аш» немного обманывает, есть риск упасть через пару шагов.
— Я понял, — Олег огляделся вокруг, — теперь куда? И почему здесь так темно?
— Сделай несколько пробных шагов, и если все хорошо — идем за мной. Душевая — в соседней комнате.
В отличие от спальни, душевая — она же ванная комната — была хорошо освещена: на самом верху в одной из ее стен имелось длинное узкое окно без штор.
Напор воды оказался очень слабым, да и сама вода, сколько бы Олег не крутил краны, оставалась одной и той же температуры, а если точнее — была весьма прохладной. Вообще, ванная выглядела так, словно ей очень давно не пользовались и лишь сегодня привели в порядок — очевидно, сразу после его появления.
«Кимберли-Кларк» — прочитал Олег потемневшую от времени надпись на неработающем электрофене. Фирма, поставляющая оборудование в рестораны и отели по всему миру — всё-таки приятно осознавать, что ты хотя бы не на Луне…
Покончив с водными процедурами, он насухо обтерся тонким серым полотенцем, которое дала ему Ника, и вернулся в спальню. Девушка ждала его возле самых дверей — сидя на полу.
— Так это гостиница что ли? — Олег бросил влажное полотенце на кровать и сделал несколько шагов по комнате. — Кстати, может быть, мы раздвинем шторы?
— Это дом Отца, — негромко сказала Ника. — Хотя раньше здесь действительно был отель. Он назывался «Святой Георг Четыре Звезды».
— «Четыре звезды» — это не название, а категория, — улыбнулся Олег. — Хорошо. Ты сказала, что после завтрака я смогу поговорить с твоим отцом. Не пора ли нам, в конце концов, уже навестить его?
— Пора! — раздался в дверях чей-то мужской голос. И в комнате сразу стало светло. — Меня как раз прислали за вами, господин незнакомец.
Молодой человек шагнул в спальню, освещая все вокруг мощным светом электрического фонаря.
— Собирайтесь.
— Дэни, пожалуйста, выключи фонарь, — подала голос Ника, вставая с пола. — И еще… Можно я пойду вместе с вами?
— Нет, — отрезал паренек. — Мне и так попадет за то, что я впустил тебя сюда. Лучше сходи вниз и отключи насос в бойлерной. Вряд ли ему сегодня снова понадобится душ.
— Как скажешь, милый, — улыбаясь, пропела девушка и повернулась к Олегу. — И не скучай без меня, ночной гость. Мы очень скоро увидимся снова.
Махнув на прощанье рукой, она стремительно выпорхнула из комнаты.