КОНТИНЕНТ АТЛАНТИС
— 24 —
Рассвет на Атлантисе.
Фантастическая картина поднимающегося из океана ослепительно багряного солнца. Безбрежное небо над головой, чистое и без единого облачка, отливающее утренней, уже почти полностью прозрачной синевой великого космоса. Пожалуй, так мог бы выглядеть восход и тогда — тысячи или даже миллионы лет тому назад, в мифической, а может быть — и настоящей Атлантиде, поистине бессмертной, нерукотворной земле всемогущих атлантов.
Этим зрелищем Олег наслаждался практически каждое утро, стоя здесь, на широком каменном балконе под навесом из листьев и приложив ладонь ко лбу. Глядя на рождение нового дня, он на мгновение забывал обо всем, включая свой возраст, свою прошлую жизнь и даже порой своё имя — настолько всепоглощающим и мощным представал перед ним первобытный образ Великого Утра.
— Творение Бога, — тихо произносит за спиной Ника. — Я проснулась, а тебя нет… Ты здесь…
Она тоже здесь, на балконе, с ним.
— Ты настолько влюбился в наше солнце, что даже забыл обо мне, — чуть слышно прошептала девушка.
— Забыл? — также шепотом отозвался Олег, улыбаясь, — но это невозможно, любимая… Ведь даже тысяча восходов солнца на планете Атлантис не смогут заменить мне тебя…
Он прикрыл глаза и замер, чувствуя, как Ника прижимается к его спине.
— Иногда мне кажется, что в какой-то момент время для нас обоих перестало двигаться вперед и развернулось в обратном направлении, и лишь поэтому мы сейчас одни, и лишь поэтому все человечество осталось в прошлом, но для нас оно — в далеком будущем…
Он почувствовал ее руки у себя на груди.
— Ника…
— Ты сумасшедший… И прошу тебя, не называй наш дом планетой. Космос это нечто неуютное, и от этого мне становится холодно и одиноко.
Ника убрала руки и, шагнув вперед, замерла рядом с ним у края балкона.
— Лучше посмотри на город. По утрам он выглядит как ненадолго уснувший рай…
— Разве? — Олег потянулся и медленно открыл глаза, возвращаясь в реальность, — а мне казалось, этот рай уснул навсегда… Где Дэни?
— Дэни ушел. На рассвете он был у Отца и принес что-то завернутое в брезент, — девушка повела плечами, словно озябнув. — Он сказал, что вернется около девяти, и чтобы мы были готовы. Но до девяти еще целых два часа…
— Посмотри, вон там, справа, — Олег вновь приложил ладонь ко лбу, — мне кажется, или я вижу дым? Дым как от костра, только почему-то белый.
— Где? Ах, этот, — улыбнулась Ника. — Это не просто костер. Это Сардонис, он готовит на углях свою серебряную рыбу… Там, возле Залива.
— Бешеные? Они живут слишком близко от нас…
Держась за перила, Олег вытянулся и как мог задрав голову, попытался сквозь густые заросли городских джунглей рассмотреть то место, откуда шел дым.
— Я слышал, Отец не любит, когда мы говорим о них.
— Да, Отец строг и справедлив. Однако бешеные не представляют никакой опасности. Мы ни разу не ссорились с ними…
— Гм… Так значит, Дэни будет только через два часа… — Олега внезапно посетила идея. — Ты сказала, он принес нечто, замотанное в ткань?
— Да, оно там в кладовке… А что?
— Мне нужно ненадолго покинуть тебя, любимая, — Олег мягко выбрался из ее объятий и огляделся в поисках одежды. — Я хочу поговорить с этим вашим Сардонисом…
— Ты? Один? В такое время… Но зачем?
— У меня возникла одна мысль, думаю, за час я управлюсь…
И видя растерянное выражение ее лица, он добавил:
— То, что принес Дэни… Это нельзя оставлять без присмотра. Даже здесь. Поэтому побудь сейчас дома. А я… я скоро вернусь, и не один, а с подарком…
Уже через минуту, наспех одевшись, Олег покинул их жилище и торопливым шагом направился к Заливу. Его путь лежал к поселку бешеных.
Казалось, утро продолжает пребывать в полной статике, а солнце навсегда застыло «на паузе», однако в воздухе уже ощущалось отдаленное, но приближение дневного зноя, и поэтому Олег двигался уже привычным для него образом: быстро и осторожно, стараясь при этом держаться в тени под кронами деревьев.
Вследствие особого запустения в этой части города путь к побережью обещал быть извилистым, хотя и не особо длинным.
Олег уже представлял себе те слова, которыми поприветствует обитателей поселения, однако когда до Залива оставалось не более трех кварталов, его внимание привлекло нечто, что слегка нарушило его планы. Возле очередного перекрестка плотная стена дикой растительности неожиданно прервалась, открывая Олегу панораму довольно странной местности: широкое, бескрайнее поле, обильно заросшее травой и кустарником, однако при этом — практически без единого дерева. Почти в самой середине этого поля возвышалось необычное — яркое и разноцветное — сооружение с крыльями, напоминающее древний и одновременно фантастический вынесенный на сушу корабль.
— Это еще что за атомный птеродактиль, — пробормотал Олег, вглядываясь в нелепые и бесформенные очертания застывшего монстра. — И откуда на нем столько цветов? Бог ты мой… Да это же Ковчег!
Спрыгнув с дороги в высокую, по пояс, траву, он зашагал в сторону «птеродактиля».
И действительно, сооружение, которое он принял поначалу за остов космического корабля или скелет дракона, оказалось не чем иным как тем самым «боингом -797», двадцать лет назад совершившим легендарный, а для кого-то — уже и «библейский» рейс «Дубаи-Атлантис»…
Потемневший от времени авиалайнер, плотно, со всех сторон украшенный яркими экзотическими цветами, которые росли практически отовсюду — из подвесных клумб на фюзеляже, над крыльями и под ними; чьи шасси намертво вросли в потрескавшуюся от времени бетонную полосу аэродрома, он уже давно превратился из самолета в гигантский мемориал — священное место поклонения аборигенов Атлантиса и самую крупную реликвию эпохи заката человечества.
— Д-а-а-а, — вполголоса протянул Олег, подходя ближе, — ты был великим кораблем.
Обойдя самолет с другой стороны, он обнаружил здесь довольно высокий, слегка неправильной формы и сложенный из кирпичей явно разобранных зданий могильный склеп. Судя по портретам на стенах склепа — из рукотворной мозаики: камней и цветного стекла, внутри покоились останки пилота, капитана ВВС Британии Фрэнка Сиднея. И повсюду, вокруг лайнера виднелись следы огромных костров — похоже, дети Честова провели здесь немало ночей, отдавая дань памяти своему герою.
«И сам Господь руками Твоими священный сжимал штурвал Великого Ковчега. И вознесся Ты, подобно Сыну Его. И стал равным Ты среди Вечных Сыновей Его. И да прибудет с Тобой вся истинная любовь наша, ныне присно и во веки веков!» — надпись над одним из портретов была сделана явно самим Честовым.
Олег решил не подниматься на борт: вряд ли внутри «боинга» он сможет найти что-то кроме полуразвалившихся кресел и истлевшего салона. Да и почерневшие от времени иллюминаторы не способны даже минимально осветить внутренности «Ковчега».
— Светлая память тебе, капитан Сидней, — негромко произнес Олег. — Не окажись тебя тогда, много лет назад, за штурвалом «Ковчега», то кем был бы сейчас я? Робинзоном на пустынном Атлантисе? Или говорящей дичью для бешеных?
Он развернулся и медленно, через густую траву, побрел назад к дороге. И только на самом краю поля, когда до потрескавшегося тротуара улицы оставалось буквально несколько метров, Олег заметил на земле среди камней тянущийся откуда-то из недр города и в сторону самолета уже знакомый ему кабель «Стэлларка».
* * *
Бешеные встретили его сдержанно и спокойно, можно даже сказать — безразлично. Его визит сюда был явно ожидаем. Те из детей Честова, кто общались с бешеными регулярно — на рыбалке или где-нибудь еще — уже давно сообщили своим невольным соседям о пополнении на острове. Так что как-либо сюрпризов ждать здесь не приходилось.
Собственно, Олег и не собирался искать сюрпризы. Отодвинув незапертую створку невысоких деревянных ворот, он вышел на улицу Хризантем — место, где стоящие близко друг к другу старинные псевдоанглийские домики и образовывали поселение бешеных.
— Hello! — громко сказал он, прежде чем двинуться дальше. — May I come in? At this beautiful place…
Настороженная тишина вокруг. Ни скрипа дверей, ни шороха за темными, укрытыми жалюзи окнами, ни звуков шагов по тротуару.
— Хай, — повторил Олег уже вполголоса. — Могу я кого-нибудь увидеть?
— Смотря, что ты здесь ищешь, сынок, — раздался за спиной тихий, слегка надтреснутый голос. — Добропорядочные горожане предпочитают спать в это время суток.
Олег обернулся.
На крыльце одного из домиков возник человек. Худощавый, невысокого роста седовласый пожилой мужчина в застиранной клетчатой рубахе и закатанных до колен белых брюках — типичный англосакс из ковбойских фильмов, если бы не странное подобие тюрбана на загорелой голове. В руках он держал небольшой гарпун и металлическую сетку для ловли рыбы.
— Погодка обещает быть славной сегодня, — как бы продолжая играть в «вестерн», добавил мужчина и выжидательно посмотрел на гостя. — Как тебе кажется?
— Думаю, вы правы, сэр, — вежливо и тоже по-английски ответил Олег. — Но вообще, я пришел, чтобы задать несколько вопросов. О Кроносе.
— Я бы пригласил тебя в дом, сынок, — скривился «ковбой», — да боюсь, это ни к чему: ни я, ни другие мои сограждане не в состоянии говорить про Кронос дольше двух минут. По той простой причине, что мы никогда не бывали там, ну разве что при подписании контрактов. Наше пребывание на Атлантисе ограничивалось работой на подводной станции — это было еще до эпидемии, ну, а после и подавно — вряд ли кто-нибудь в добром здравии согласился бы отправиться туда…
— А, собственно, почему?
— Зачем ты говоришь с ним, Хитч? — послышался откуда-то сверху женский голос. Олег поднял голову и увидел весьма немолодую полную даму в странном, похожем на халат, одеянии, вышедшую на небольшой балкон соседнего домика.
— Тот сумасшедший — твой дружок, что живет в «Сент-Джордже», — обратилась дама к Олегу, — знает о Кроносе гораздо больше нашего. А ты приходишь сюда, в это поселение, которое до сих пор является территорией Гуманитарного Альянса, и вместо того, чтобы назвать себя и познакомиться с горожанами, пытаешься играть в хитроумного инспектора Гоу… Лучше скажи, ты уже выбрал себе гёрлфрэнд? Кого-нибудь из тех очаровательных развратных дикарок с Дакс-авеню или, может быть, ты всё-таки решил попытать счастья здесь, в цивилизованном обществе?
Ее слова звучали столь прямолинейно и одновременно комично, что Олег невольно заулыбался.
— Простите, мэм, — он слегка поклонился, — моё имя Олег. Я русский. В недалеком будущем я планирую посетить соседние острова, включая Кронос, и поэтому пришел к вам сюда, чтобы услышать какой-нибудь добрый совет или полезную информацию. И ничего больше!
— Что касается добрых советов, то ты обратился по адресу, — невесело усмехнулся Хитч. — И мой совет тебе будет таким: не ходи через мосты. Не ищи неприятностей и не трать время на поиски никому не нужной правды. Живи сегодня и постарайся не умереть завтра. Любой из нас с радостью пригласит тебя в дом и угостит свежим «сквиз» или «фрутто», но только без разговоров о Кроносе, невидимых призраках или летающих тарелках. Am I right?
Последняя фраза относилась уже не к Олегу, а к тем немногочисленным «горожанам», чьи силуэты в процессе монолога Хитча возникли в дверях и окнах стоящих рядом домиков.
— Хэй, рашн, — заговорил хмурый чернокожий старик из дома напротив, — я слышал, ты парень что надо. Поэтому держись подальше от Честофф и его бредовых фантазий. На Кроносе живет смерть, а она не любит незванных гостей. Держу пари, Честофф нарочно отправил тебя к ней, чтобы ты не мешал ему любить его деток…
Бешеные — те из них, кто вышел из своих домов, постепенно обступили Олега и принялись с любопытством рассматривать его. При этом сами они выглядели вовсе не как фермеры-колонисты, а скорее как классические обитатели дома престарелых: одетые нарочито ярко, неряшливо и нелепо старики и старухи, в большинстве своем довольно жалкие на вид. Хотя некоторые, возможно, и не были столь стары, как могло показаться.
— Меня никто никуда не отправлял! — горячо возразил Олег. — И сейчас я действую исключительно по зову своего сердца. Смею вас уверить, я и так хорошо знаю кто такой Честов. А, кроме того… я очень хорошо знаю, кем являетесь вы.
И сразу наступила тишина.
Люди, которые еще мгновение назад с живым и неподдельным интересом рассматривали Олега словно инопланетное существо, вдруг все как один начали опускать глаза и пятиться от него, как от прокаженного, обнажившего среди бела дня свои кровоточащие и смердящие язвы.
— Тебе не стоило проводить между нами эту черту, сынок, — чуть слышно произнес Хитч и, помолчав, еще тише, почти беззвучно прошептал: — Мы не собирались. Поджигать самолет.
— Что? — не сразу разобрал Олег.
— Мы. Не собирались. Поджигать. Самолет. — Также шепотом стали повторять все. — Мы не собирались… Поджигать… Самолет…
Люди продолжали медленно пятиться, кто-то с зажмуренными глазами, а некоторые наоборот — не мигая, с ужасом глядя на Олега. Он же смотрел на них растерянно, понимая, что в который раз сделал очередную глупость, хотя и в мыслях не имел намерения их в чем-то упрекать.
— Послушайте, — робко попытался он. — Я всего лишь ищу того, кто помог бы мне с информацией о Кроносе. Я пришел к вам с миром… Давайте поговорим…
Но его никто не слушал.
— Мы не убийцы. Мы ничего не поджигали. И даже не собирались… — бормоча словно зомби, люди продолжали разбредаться.
— Все — по домам! — раздался вдруг чей-то резкий властный голос, и шептание со всех сторон немедленно прекратилось. — И не высовываться! Я сам пообщаюсь с гостем.
В считанные мгновения улочка опустела.
Непонятно откуда возникший, скорее всего, просто прятавшийся до этого за дверью своего домика человек — высокий и довольно крепкий, с волевым лицом старик неторопливо и с достоинством подошел к Олегу.
— Меня зовут Джон Уолти, сэр, — он едва поклонился, но без малейшего намека на почтение или улыбку. — Однако вы можете называть меня так же, как и остальные — Сардонис… Итак, что вам угодно?
— Моя фамилия Вершинин, — стараясь говорить максимально доброжелательно, ответил Олег. — Вообще, моей целью было просто познакомиться с вами, обитателями Залива. А, кроме того, я был бы рад любым сведениями о Кроносе и…
— Зачем? — перебил его Сардонис. — Тебе мало информации от «Стэлларка»?
— Ну, я планировал небольшой поход… Сначала на Уэстрэй, а потом…
— Враньё, — вновь перебил Уолти-Сардонис. — Ты собрался на Кронос, потому что так хочет Честофф, разве нет? Ведь у вас — там, на Улице Снов, всё происходит только тогда, когда он этого хочет. И поэтому теперь мой вопрос тебе: а зачем он этого хочет? Подумай, прежде чем ответить — от твоих слов, как мне кажется, сейчас очень многое зависит.
— Хорошо. Я вижу, вы порядочный человек, сэр, — решился Олег, — и думаю, вам можно доверить кое-что важное… Но только между нами…
— Я слушаю, — сощурился Сардонис. — Так что?
— Двое. Из наших. Они ушли на Кронос неделю назад и пропали. И теперь мне нужно найти их, как можно быстрее. Вот и вся правда, сэр.
— Так… Что ж, это уже кое-что проясняет. Однако, боюсь, это не вся правда, — покачал головой старик.
— Вы мне не верите?
— Пока ты не сказал самого главного. А именно: зачем туда ушли эти двое, и почему вокруг этого такая тайна? Впрочем, — возразил он сам себе, — как раз этого ты можешь и не знать…
— Вы правы, — подтвердил Олег, — в этой истории я действительно мало что знаю. Тем не менее, они почти еще дети, и они — в опасности. Я должен идти туда!
— Их нет уже неделю, — задумчиво проговорил Сардонис. — Вероятность того, что детишки до сих пор живы, близка к нулю. Кронос — не штат Иллинойс. Чтобы просто обойти Город и вернуться, вполне достаточно пары дней…
— Но, сэр…
— А вот чтобы сгинуть в одной из миллионов эстакадных трещин, попасть под завал каждодневно осыпающихся зданий или же быть сожранными полчищами грызунов и гигантских змей, одичавших лабораторных мутантов вроде мыслящих насекомых или полиморфных рептилий… И все это в городе-лабиринте, где отсутствует освещение, а вместо воды в трубах — радиоактивная ржавчина, метакислоты и синтетические яды — для этого, мой друг, и вовсе — много времени не надо…
— И, тем не менее, мне необходимо отправиться на Кронос, — упрямо повторил Олег. — Хотя бы чтоб найти их тела.
— Или — чтобы добавить к их трупам свой, — покачал головой Сардонис. — Мне жаль, но я вряд ли смогу тебе помочь.
— Позволь-ка, Джон, решить всё это дело мне, — неожиданно произнес кто-то старческим — тихим и свистящим шепотом у них за спиной.
Вздрогнув, Олег резко обернулся.
Совершенно удивительный — необычайно худой, ростом едва ли превышающим метр старый-престарый человек, замотанный не то в выцветший плащ, не то в рваную ветошь, опираясь на клюку, стоял перед ними. Лицо человека было до такой степени испещрено морщинами и выглядело настолько загорелым, что казалось невозможным определить не только его национальность, но даже расу.
— Мое имя Шариф, — едва слышно прошептал старик, ни на кого не глядя. — Следуй за мной, юноша. Кажется, я знаю, что тебе нужно делать…
Не дожидаясь ответа, он развернулся и, заметно припадая на свой посох, заковылял к деревянным воротам, ведущим за пределы поселка.
Олег в недоумении перевел взгляд на Сардониса, но тот лишь безразлично пожал плечами. Похоже, идея получить от бешеных хотя бы крупицу живой информации о Кроносе была обречена с самого начала. Честов прав: сломленные духом, боящиеся даже собственной тени и ни во что не верящие люди, чем они могут помочь ему?
Вздохнув, Олег в последний раз оглядел улицу Хризантем, скользнув равнодушным взглядом по бледным контурам лиц за мутными стеклами окон, и развернувшись, неспешно зашагал вслед за едва ползущим впереди стариком. Поход на Кронос состоится уже меньше чем через час, а ведь еще нужно успеть собрать рюкзаки…
Достигнув, наконец, ворот, Шариф остановился и опершись на одну из створок, повернулся и в упор посмотрел на Олега. Во взгляде его странных — почти безжизненных и абсолютно черных глаз внезапно и буквально на мгновение возникло нечто родное и знакомое, словно дежавю — необъяснимое и тревожное, но почему-то очень-очень важное видение из прошлого.
— Последние четыре года перед эпидемией, — медленно произнес старик по-русски, — я работал на Кроносе, в службе по уборке мусора. Ты возьмешь меня с собой, пришелец. А за это я помогу тебе найти тех, кого ты ищешь.
И видя полное оцепенение Олега, потерявшего, казалось, от удивления дар речи, Шариф переложил посох в левую руку, а кулаком правой слегка дотронулся до его груди:
— Не время медлить. Мои дни уже на исходе. Спасайте же свои жизни. Пока еще это возможно…
И он решительно шагнул за ворота.